Сегодня в метро дяденька попрошайничал. Как правило, мое черствое, отсыревшее в унылом транссудате и порядком подплесневевшее сердце не делает исключения для пытающихся зажечь в душах пылкое сострадание трудокадров.
Ан нет.
Я никогда таких не видала. Не знаю, почему он оказался безногим, копаться в бытующей методологии попрошаечного бизнеса не хочется, делать вид, что пришлось копейку от сердца отрывать и бороться со скупым прагматизмом, тоже. Дело не в том, чем чувак занимается, а в том, какую реакцию он вызывает.
Забрался в вагон достаточно молодой, конституционально и гармонично нормостенический безногий фрик с крайне продуманно прилаженными к костылям емкостями для сбора денег. Одет он был не по-уличному цветасто: голубая синтепоновая жилетка, определенно белый джемпер, брюки лыжные какие-то. Капюшон, разумеется, из под которого щетинистая ухмылка (или улыбка? я не люблю людям в лица смотреть) периодически показывалась.
В общем, на не в ту сторону крестящихся и договорившихся одеваться в ветошь с утепленных газопроводов дядька явно не походил. Он не таскал с собой маленький вагонный и непременно спаянный со скрипкой, из-за чего еще более эксклюзивный, орган, не продавал ручки, увечностью и болезнью на сострадание пробить не пытался. Едва ли мужик выглядел жалко.
Он вполне настойчиво и персонализированно требовал с сидячего и стоячего люда денег. Получив желаемое, он ритуально изображал финт ушами при помощи рук и перемещался к следующему "клиенту". Не произнося при этом ни слова.
Думаю, что с вагона он собрал много денег. И не с вагона тоже.
В чем дело?
Ощущение абсолютно исчезнувшей воли. Мне кажется, хромой чувак мог бы меня спокойно обчистить - я бы не пикнула. Или что хуже. Но навряд ли. Пройдя в другую часть вагона, он еще пару раз меня осмысленным и, кажись, незлым взглядом ловил. Зачем? Это не походило на очередное требование воздаяния, скорее, я бы поверила, что выглядела жалкой.
Блин, я не знаю, зачем об этом пишу. Но это правда было очень странно.